Есть такая профессия – переводчик жестового языка
Сурдлимпийские игры имеют свою специфику. Только вникнув в особенности, становится понятно сколько людей задействовано в процессе организации международного праздника спорта.
«Незаменимых не бывает» – это явно не про них. Переводчики жестового языка, после самих спортсменов, – основные действующие лица на Сурдлимпийских играх. С какими трудностями им пришлось столкнуться, получается ли находить контакт со сурдлимпийцами и как они попали в эту профессию? Об этом из первых уст и из первых рук.
«Разные жестовые языки различаются: русский не похож на английский, английский не похож на американский, – рассказывает переводчик Дарья Винокурова из Москвы. – Существует международный жестовый язык, но его мало кто знает. Мы здесь работаем в качестве переводчиков вербального английского и русского жестового. Полтора года назад я начала учить русский жестовый язык в Московском Государственном лингвистическом университете с глухими преподавателями. Пока практики было мало, эта первая поездка, где я перевожу с жестового языка. На турнир попала в качестве волонтера от университета».
«Иногда спортсмены очень сильно волнуются, и трудно их успокоить, попросить повторить помедленнее. Но общий язык можно найти со всеми. Мне, как человеку, который знает только русский жестовый, не просто объясниться со всеми иностранцами. Но они идут на контакт и готовы подождать и попытаться понять то, что им скажешь, так что в целом все получается. Мне кажется, что жестовому языку можно учиться всю жизнь, этим я и собираюсь заняться. Это такой же полноценный язык, как английский или китайский», – отмечает москвичка Антонина Сталирова.
«Я являюсь переводчиком русского жестового языка. В принципе, трудностей нет. Если это спортивный язык, здесь нужно знать спортивные термины, формулировки, чтобы правильно их перевести, более простым языком для другого человека. Нужно просто знать спортивную специфику, и тогда объясниться будет намного проще, – уточняет Валентина Гаврилова из Ижевска. – Я сама из семьи глухих, для меня язык жестов стал первым родным языком, а вторым уже стал разговорный русский. Родители не разговаривают, понятно, что первый разговор у меня был «ручками», на языке жестов. Я очень поздно начала говорить, потому что общаться мне было комфортно на языке жестов».
